Новости

Анонсы событий

Опрос

Насколько сложно разобраться в нашем веб-сайте?

Очень просто - 85.2%
Скорее просто - 9.7%
Нормально - 2.7%
Скорее сложно - 1%
Очень сложно - 0.3%

Total votes: 298

«Я был уверен, что жить осталось год-два»

Откровения ВИЧ-инфицированного.
Что такое ВИЧ в понимании обычного человека? Катастрофа, конец жизни, над кроватью грозно нависает та самая старуха с клюкой… Оказывается, есть и другие варианты. Если уж представлять ВИЧ-инфекцию, то никак не в образе старухи или рогатого чудовища. Скорее она появляется в образе красивой, манящей, соблазнительной женщины, от общения с которой улетаешь. Ссылка на статью


Именно так считает Нурали Аманжолов, президент Казахстанского союза людей, живущих с ВИЧ, лидер Центрально-Азиатской Ассоциации людей, живущих с ВИЧ. 16 лет Аманжолов является носителем этой болезни и при этом живет и здравствует. Он согласился дать эксклюзивное интервью корреспонденту «Свободы Слова» и откровенно рассказать о том, как люди заражаются ВИЧ и как потом живут с этим диагнозом.
– Зачем рисовать страшные картинки, когда заражение происходит через удовольствие? Наркотическое опьянение, секс – это же кайф, – уверен Нурали.– Как живет человек с ВИЧ? Хорошо живет! Как я, например. А может, и нехорошо. Это зависит от каждого конкретного индивидуума, как он воспринимает эту новость.
Сейчас, когда прошло столько лет с момента моего заражения, я удивляюсь, когда люди тяжело воспринимают свой диагноз. Я бы понял такую реакцию в то время, когда меня выявляли, в 1998 году, – информации на тот момент было ноль. Например, я был уверен, что жить осталось год-два. Но уже прошло 16 лет, а я все живу и здравствую.
«Семья отказалась от меня. Это нормально»
3В течение какого периода выявляется ВИЧ?
– От 3 до 6 месяцев после заражения. Анализ первые три месяца ничего не покажет. Этот период называется «серое окно». Во время него зараженный может передать инфекцию другому человеку намного быстрее. Организм сначала не понимает, что происходит, а потом начинает бороться и вырабатывать антитела. Тогда вирус уже можно выявить.

Страшно. Ходит человек и даже не подозревает, что заражен…
– Да ладно! Есть много других болезней. Туберкулез пострашнее, это я точно знаю. А онкология? У меня куча знакомых умерли от рака. А я с ВИЧ – живу. И собираюсь жить еще долго. Моему сыну 11 лет, и я хочу еще внуков увидеть.

Чем вы занимались до заражения?
– Употреблял наркотики. Я рос в неполной семье, мама двоих сыновей воспитывала одна. В советские годы это считалось неблагополучным показателем. К тому же в классе я был единственным представителем восточной национальности – с детства привык к тому, что я не такой, как все. Закончил ПТУ, туда-сюда, в армию не пошел, хотя хотел. Так мечтал попасть в Афганистан! Но мне не повезло: когда пришло время, как раз оттуда уже вывели войска. Я так расстроился… А потом наступили лихие 90-е, и меня потянуло на приключения. Я не брезговал и контрабандой. Ничем не брезговал. Употреблял в основном опий-сырец. В те времена мы еще не знали, что такое героин, и слава богу. Иначе бы не выжили. Потом получил первый срок, второй. Семья отказалась от меня. Это нормально.

Как-то грустно вы улыбаетесь…
– Воспоминания нахлынули… На втором сроке меня и выявили. Инъекционные заражения были сплошь и рядом. Стерильный шприц? Это просто смешно! Для нас этот СПИД был где-то в Америке, мы же ничего не знали. А когда стоит задача разломаться, тебе по барабану, стерильный там шприц или нет. Даже если бы я знал, что стану ВИЧ-позитивным, укололся бы.

Как часто употребляли?
– В день по 3-4 раза. Нет дозы – наступает ломка, все кости ломает, крутит, слабость, потливость. Ад. Но что интересно, в тюрьме проще такое выдержать: знаешь, что за решеткой ничего не достать. А когда ты на воле, подсознательно понимаешь, что где-то что-то можно украсть, продать и так далее. Психологический фактор.

И как же вы смогли справиться со столь пагубной привычкой?
– В тюрьме меня перевели сначала в СПИД-хату, потом в тубхату – так на тюремном жаргоне называются камеры для больных. Я перенес туберкулез, заработал гепатит С, да чего только не было. Потихоньку отвык, а потом освободился и получил время подумать о жизни. Размышления были нерадостны: травился, кайфовал, пил кровь окружающим, а все ради чего? Считал, что не больше двух лет жить осталось, так на что их потратить? Решил взяться за ум. Меня еще правильно направили, сказали делать что-то для таких же, как я. С товарищами мы организовали группу здоровья: ходили на стадион, занимались вместе со штангистами. Они немного хихикали над худыми как спички мужиками.

Как можно было так угробить свое здоровье?
– Времена такие были…

Времена всегда одинаковы, Нурали.
– Вы правы. Но когда ты молод, кажется, что так будет всегда. А вообще мы, семидесятники, считаемся потерянным поколением. Выросли при коммунистах, потом вылезли капиталисты, и пошло-поехало.

«На зоне люди отвечают за свои слова»4
Нурали, что делает человек, когда узнает, что у него ВИЧ? Сутками лежит, уставившись в потолок, или начинает вести себя агрессивно?
– По-разному. Чаще ложится и ждет, когда за ним придет бабушка с косой. У меня, можно сказать, все было нормально. Когда меня перевели в СПИД-хату, я увидел там 16 человек, 15 из которых я знал, с каждым из них кололся. Я пытался кого-то обвинять, искал виноватого. А потом понял, что виноват сам.

Вы говорили, что в тюрьме проще выдержать ломку, потому что взять дозу негде. Но разве наркотики не попадают в места не столь отдаленные?
– Попадают. Это просто мне повезло, если можно так сказать. Когда я уже начал серьезно заниматься проблемами ВИЧ-инфицированных, приехал в другой город к наркоторговцам и спросил, откуда дровишки. Они ответили: «А мы к зоне подъезжаем, деньги за забор кидаем, и нам оттуда выкидывают героин». Барыга сидит в тюрьме. Пусть попробует отдел по борьбе с наркотиками такого барыгу хлопнуть. Он уже сидит. Заражаются в СИЗО и половым путем, конечно, только количество подсчитать сложно. Но я должен сказать, что напрасно о тюрьмах думают, что это прямо совсем ад. Там есть и положительные моменты, идет такая же жизнь, только мирок более узкий, ты постоянно на виду. И ты фильтруешь не только разговоры свои, но и действия. Запятнать себя очень просто. Это в этой жизни мы берегов не видим, правил нет. Послать друг друга – запросто, а на зоне бы уже убили за такие слова.

Вы намекаете на то, что там цивилизованнее, чем здесь?
– Намного. Человек отвечает за свои слова. Даже если ты физически здоров, тебя заломают всей толпой, если что не так. Если ударил кого-то без причины – берегись. Так что можно быть хилым, но правым, уметь обосновать свою позицию и завоевать авторитет.

У вас был авторитет?
– Маленький, но был. Главное, что я не сломался. Вышел, стал работать на двух работах, потом возглавил темиртауский фонд «Шапагат», он и сейчас функционирует. Работу поставил, но понял, что королевство маловато и разгуляться негде. Мы двинулись на Казахстан. Сейчас уже и его мало, двинулись на Центрально-Азиатский регион. Я добываю деньги на разные проекты. Международники заявляют о своей помощи, например детям. Я прихожу и спрашиваю: «Чем вы занимаетесь?». Они отвечают расплывчато, а я говорю конкретно: «Сейчас нужно в Шымкенте сделать информационный материал для детей, зараженных ВИЧ в 2006 году. Я предлагаю сделать цикл про фею Витаминку: книжку, календарь, мультфильм. Стоит это столько-то и столько-то». Пожалуйста, средства есть. Такими действиями мы добились того, что для детей прием лекарств стал игрой. Утром выпили, закрасили солнышко, вечером выпили, месяц закрасили и так далее. Так что деньги найти можно. Была бы идея. Все хотят хороших идей, а их очень мало.

«Не жалею, что жизнь сложилась так»
Нурали, так вы совсем бросили употреблять наркотики?
– Бросил. И совсем не тянет. Можно же кайфовать от других вещей. У меня есть сын. Жена была здоровой. Она знала о том, что я инфицирован, и ничего не побоялась. Но она, к сожалению, скончалась от онкологии. Это то, о чем я говорил выше. Чего бояться ВИЧ?

Вы можете сказать, что живете качественно?
– Не мне судить. Но я живу с удовольствием! Могу сказать, что счастлив. Да, у меня были потери в жизни, испытания, но я прошел их достойно: не спился, не скурился, не сорвался. По миру езжу. Я весь в движении. Бывает, жизнь проходит в аэропортах и вокзалах. Кстати, мне же нужно поменять паспорт! Хорошо, что наша беседа повернулась так, что я вспомнил об этом.

Вы скрываете от людей, что инфицированы?
– Кому должно знать, тот знает. А так не рекламирую. Но и не жалею, что жизнь сложилась так. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.

Продолжение интервью с Нурали Аманжоловым, затрагивающее темы наличия в Казахстане препаратов для лечения ВИЧ, инфицированных отцов и матерей, отношений между ВИЧ-положительными и здоровыми людьми, читайте в следующем номере газеты «Свобода Слова».


Беседовала Вера ЛЯХОВСКАЯ


Справка «Свободы Слова»
В Казахстане зарегистрировано порядка 20 тысяч ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом. В 2013 году выявлен 1941 новый носитель ВИЧ. В целом в январе-августе 2014-го выявлено около 1500 новых носителей, в аналогичном периоде 2013 года – 1338.